Рыбалка на Кинбурне

На Кинбурнской косе в один день задержали сразу две группы браконьеров: документов на вылов рыбы у них не оказалось. Однако в администрации Национального природного парка «Белобережье Святослава» по этому поводу не слишком беспокоятся: мол, обычное дело, наша ежедневная работа – задерживать нарушителей. Хотя понятно, что каждое задержание браконьера в природно-заповедной зоне – это ЧП. Ведь речь идет об уничтожении водных живых ресурсов.

А совсем недавно администрация известила работников парка о том, что разрешения вести лов на территории парка получили, как минимум, два предпринимателя, так что чинить им какие-либо препятствия запрещено! Выходит, государство поощряет и узаконивает промышленный лов в природно-заповедной зоне вместо того, чтобы пресекать его там? А администрация парка этому не противится? Есть ли тогда разница между разрешенным выловом природных ресурсов и браконьерством в природном парке? В вопросе разбирался корреспондент НЦЖР.

Нерест – браконьеру не закон

Недавно в парке произошло уже привычное чрезвычайное происшествие. 14 апреля местные жители сообщили охранным структурам о факте несанкционированного лова в Ягорлыцком заливе. На место приехали пограничники, которые увидели двоих человек возле ятерей, заполненных добычей. Кроме того, что они ловили все подряд в период нереста и, соответственно, запрета на  вылов любой рыбы, который сейчас действует, к тому же у нарушителей не оказалось с собой никаких разрешительных документов.

С разницей в полчаса с другой стороны залива «за работой» обнаружили еще одного браконьера. На место вызвали сотрудников Очаковского горотдела милиции. В протоколе отметили и стоимость выловленной рыбы: в первом случае ущерб, нанесенный государству, составил 80 тыс. грн, во втором – наворовали «поскромнее»:  на 3 тыс. грн. По предварительным данным, один из задержанных был штатным работником национального парка.

По словам правоохранителей, случаи браконьерства на Кинбурнской косе – не редкость, практически ни один рейд не обходится без задержаний. И если  пограничников и милиционеров браконьерство уже не удивляет, то спокойного отношения к таким фактам, конечно же, не должно быть со стороны руководства парка. Однако директор Национального природного парка «Белобережье Святослава» Юрий Козловский, отвечая на вопрос журналиста НЦЖР, отнесся к произошедшему, как к рабочему моменту, само собой разумеющемуся.

– Это наши будни, так же, как и ГАИ ежедневно выявляет нарушителей на дорогах, – сказал Юрий Козловский. –  Было бы глупо и неправильно рассказывать, что прямо все идеально и зачищено, и все ходят строем по косе.

Но тут же Юрий Иванович вместо пояснений перешел к контаргументам.

– Но на то, как это пытаются представить и опять петь старую песню, что администрация парка или недорабатывает, или препятствует выявлению браконьеров, отвечу: уже доказано, что все это – неправда.  Мы работаем, а это – рядовой случай. Это наша работа.

Удивило то, как Юрий Козловский оценил произошедшее – с уверенностью, что истину установить не удасться: «Посмотрим, как они доведут это дело до конца! Чтобы составить протокол на людей, их надо застать во время совершения правонарушения. Вот если бы они выбирали ятеря, которых на месте было изъято 4 штуки! Но людей в этот момент они не взяли, люди были в сторонке. Любое правонарушение нужно доказать: правильно провести процесс задержания, а потом расследовать. А у меня есть к ним вопросы по процедуре».

Стоит напомнить,что в прошлом году в парке разгорелся скандал, отголоски которого слышны и сегодня. Начальники трех отделений обратились в прокуратуру Николаевской области после того, как главный природоохранитель парка Виктор Мусиенко предложил Алексею Солянику, Анатолию Томилко и Наталье Калине «организовать» браконьерский промысел. Они не согласились, обратились в правоохранительные органы, после чего Соляник и Томилко вскоре лишились работы.

По подсчетам работников парка, несанкционированный вылов рыбы и креветок  достигли огромных масштабов. Как утверждает сотрудник, не назвавший своего имени, летом в сезон, каждую ночь на побережье Кинбурнской косы устанавливается несколько десятков ятерей – приспособлений для ловли креветок. В каждом ятере – по 10-12 ведер. Свежую креветку сразу же отправляют для продажи в Николаев. Стоимость одного ведра – 450 грн., соответственно,  выручка браконьеров доходит до миллиона гривен за сезон.

Бизнес процветает, благодаря не только инициативе администрации парка, как утверждают источники редакции, но и вследствие «покровительства» из самых высоких кабинетов Министерства экологии и природных ресурсов Украины, откуда и были назначены директор парка «Белобережье Святослава» Ю. Козловский и главный природоохранитель В. Мусиенко.

Территория, не представляющая большой ценности?

Не так давно работников парка официально известили о том, что как минимум двоим предпринимателям на нынешний год выданы квоты на промышленный вылов всех видов водных живых ресурсов, и мешать тем, кто получил разрешения, строго – настрого возбраняется! Кроме этих двоих, вполне возможно появление и следующих желающих.

Сотрудники были в недоумении: как можно позволить промышленную добычу рыбы, креветок, гамаруса на территории с особенным статусом – в национальном парке? В чем же тогда смысл этой территории, если добывать в неограниченном количестве водные живые ресурсы здесь можно так же, как и в любом другом месте?

Оказалось, формальные законные основания для этого все же есть. Во-первых, в положении о создании национального природного парка сказано, что в хозяйственной зоне парка разрешается традиционное для этой местности землепользование, в том числе, например, вырубка леса или рыбная ловля.

Во-вторых, любая хозяйственная деятельность строжайше запрещена только в ЗАПОВЕДНИКАХ. А в национальных природных парках существует несколько зон: та же заповедная, рекреационная – для досуга и оздоровления людей, стационарной рекреации – под застройку учреждениями для отдыха и лечения и, собственно, хозяйственная, где … никаких ограничений нет.

– Часть акватории, которая не представляет большой ценности, может использоваться под промышленное рыболовство, – считает Сергей Матвеев, начальник отдела департамента заповедного дела Министерства экологии и природных ресурсов Украины. – Если речь идет об обычном бычке, тюльке, селедке, креветках, которые не входят в Красную книгу, то какая разница, где их ловить?

Рассуждения столичного чиновника, который наверняка ни разу не бывал на Кинбурне, не прочувствовал удивительной особенности тех мест, просто поражают. Оказывается, он в Киеве лучше знает, что ценно на Кинбурне, а что – нет! Видно, потому с легкой душой, и, наверняка, не бескорыстно в министерстве выдали разрешения на вылов николаевским предпринимателям. Похоже, что там не задумываются над тем, что стоит только разрешить промышленный лов на Кинбурнской косе, и добытчики быстро опустошат акваторию!

Что касается хозяйственной зоны, то ее предназначение я понимаю так: вести хозяйственную деятельность там можно в объемах, необходимых для жизнедеятельности местных жителей: дрова – чтобы печку растопить или сарай сколотить, рыбу – удочкой половить, чтобы поесть. Но не больше. Квота же подразумевает лов сетями, ятерями и тому подобным профессиональным рыбацким снаряжением, а это означает уничтожение обитателей моря килограммами и тоннами.

В лабиринтах документов

Третьим формальным законным условием является наличие квот и лимитов. Министерство аграрной политики каждый год официально, согласно закону, выдает предпринимателям квоты и лимиты (разрешения и ограничения) на вылов водных ресурсов. Для работы на территории природно-заповедного фонда, в частности, в национальных парках, разрешения нужно брать в другом, профильном министерстве – экологии и природных ресурсов Украины. Затем документы согласовываются в областных управлениях экологии и природных ресурсов. Однако сейчас эти подразделения Минэкоприроды переведены в состав облгосадминистраций и лишились права на согласование. А разрешения выдает рыбинспекция.

Чтобы начать работать, предпринимателю нужна еще справка от местных территориальных органов – сельских, поселковых советов или администраций национальных парков, на территории которых предприниматель хочет работать. Таким образом, осуществляется «привязка на местности» квоты, выданной министерством.

То, что разрешение на лов выдает рыбохозяйственная организация, призванная, наоборот, контролировать рыбаков – неправильно, считает Олег Деркач, автор научного обоснования создания заповедника на Кинбурне, председатель Черноморской региональной сети общественных организаций, которая выступила инициатором создания НПП «Белобережье Святослава». По его мнению, то, что одним из звеньев в цепи разрешений является рыбинспекция, приводит к тому, что за выловом нет никакого надзора.

– Когда рыбохозяйственные структуры сами себе разрешают – это неправильно, – говорит Деркач. – Так повелось, что бывшая рыбинспекция, вместо того, чтобы следить за порядком, торгует квотами и очень даже заинтересована, чтобы «покупателей» было побольше: платите деньги и – пожалуйста, ловите! Это человеческий фактор.

Олег Деркач считает, что, если бы вместо рыбинспекции разрешения согласовывались в Минэкоприроды, надзор был бы строже.

Больше того, проконтролировать количество выловленных ресурсов не может никто, в том числе, и администрация парка.

– Сейчас предприниматели получили право ловить везде, в том числе, и на территории природно-заповедного фонда, – говорит директор парка Юрий Козловский. – При этом я им должен рассказать и ознакомить, где можно и где нельзя. Но на объемы мы влиять не можем. Было лучше, когда лимиты выдавало Минэкоприроды: тогда было ограничение. Сейчас количество рыбы даже не устанавливается. В квотах, которые получают рыбаки, написано: не лимитируется.

Как видим, за последнее время законодательство почему-то резко поменялось в сторону лояльности для желающих порыбачить в природных парках. Так недалеко и до откровенного узаконивания браконьерства, особенно, на территориях, где  уже созданы природные парки. Разница между браконьером и законопослушным рыбаком, таким образом, стирается. Это признает и сам директор НПП «Белобережье Святослава».

– Ловят рыбу два человека: один – с документами, другой – без них. Один – законопослушный предприниматель, другой – браконьер, – поясняет Ю. Козловский. – Только начилие разрешительных бумаг переводит рыбака из одного статуса в другой. Так же легко правонарушитель приобретает «законные» права для лова. Здесь грань тонкая. Поэтому, думаю, к этому вопросу нужно подходить принципиально: или мы (национальный парк – ред.) являемся территорией, где вообще все запрещено, или вылов разрешен, но должен строго регулироваться.

Но, как видим, все рассуждения о «строгом контроле» остаются лишь словами.

Лов без препятствий

Ситуация с практически неконтролируемым выловом осложняется еще и тем, что зоны парка «Белобережье Святослава» на сегодняшний день, оказывается, не установлены. В течение двух лет идет работа над разработкой основного документа – проекта организации парка, в котором определяется расположение каждой из четырех функциональных зон, а также четко расписывается вся работа, которую в них можно проводить, а чего – категорически нельзя. Сейчас документ находится в Министерстве экологии и природных ресурсов на доработке и утверждении. А пока хозяйственная зона, где может быть разрешен промышленный вылов водных живых ресурсов, определяется приблизительно. Одним словом, где хочу – там и рыбачу!

Таким образом, несмотря на существующие законные обоснования предпринимателям вести вылов на Кинбурнской косе, сохранению заповедной территории это не способствует, а, скорей, наоборот. Можно приводить многочисленные выдержки из законов и постановлений, но по сути понятно, что идет наступление на незащищенную природу Кинбурна, на его территорию и природные ресурсы. Сегодня – на вполне законных основаниях – позволено быстрее и больше вылавливать водных ресурсов Кинбурна. Не ровен час, в зоне стационарной рекреации разрешат полным ходом возводить коттеджи и базы отдыха. Аналогичная картина, по всей видимости, «узаконена» и в других национальных парках Украины.

– Такое у нас законодательство, – разводят руками в Министерстве экологии и природных ресурсов.

И тут же эти руки потирают, потому что за счет природных ресурсов чиновники продолжают обогащаться по давно налаженным «схемам».

– Всем известно о том, что на Кинбурне в любое время можно купить и рыбу, и икру ценных осетровых пород. Мы точно знаем, что водные ресуры добывают и в запретный период, и без должным образом оформленных документов, – говорит Олег Деркач. –  Вот сейчас идет нерест. Неважно, какая территория – заповедная или нет, есть запрет, рыбье поголовье восстанавливается. Ловить строжайше запрещено. Однако, как мы видим, игнорируется все. Лов идет безостановочно. Мне рассказывали, что местный рыбинспектор получает «сверху» разнарядку, а затем устанавливает таксу для рыбаков. Вот так и течет «ручеек» снизу доверху.

Почему чиновники от природы разрешили лов в природно-заповедном фонде, да еще и лимиты сняли, можно только догадываться. Между тем, совершенно ясно, чем может обернуться практически ничем не ограниченный вылов водных живых ресурсов в таких заповедных местах Украины, как Кинбурнская коса. Ускоренный вылов может привести к уменьшению популяций, исчезновению отдельных видов рыбы, к нарушению биобаланса в целом. Коса может быть попросту уничтожена как заповедное место. Но, похоже, что чиновников это мало волнует. «Надо же где-то рыбу ловить», –  аргументировал выдачу разрешений, к примеру, сотрудник министерства экологии Сергей Матвеев. Как будто других мест для рыбалки не существует.

Вот и ловят рыбу на государственной заповедной территории, несмотря на правила и ограничения. Как долго еще выдержит Кинбурнская коса грабительское отношение к себе браконьеров и чиновников?