Имплантат от «коробейника»

Оксане К. «подфартило» сломать ногу во время небывалого снегопада 29 декабря прошлого года. Решение о том, чтобы согласиться на самый дорогой вариант лечения – вживление импортного имплантата,  она принимала вместе с мамой Луизой Аркадьевной Васильевой, понятно, не в самом благостном настроении. После операции, немного успокоившись, Луиза Аркадьевна задумалась о сумме, в целом уплаченной за лечение, которая составляет ни много ни мало почти ее годичную зарплату – около 15 тыс. грн. И засомневалась в ее обоснованности. Со своими размышлениями об особенностях лечения в современных условиях она обратилась в нашу редакцию.

На скользком пороге

Накануне нового года Оксана и несколько ее коллег отмечали праздник в кафе, расположенном возле больницы скорой медицинской помощи. Это было в тот день, когда на город обрушился невероятный снегопад, какого не было за всю историю нашего города. Плитка в кафе, где веселилась молодежь, стала скользкой, словно лед. Уже идя домой, Оксана поскользнулась и упала, да так неудачно, что поломала две кости голени. Пока ждали медиков и хоть как-то снять боль, друзья дали Оксане выпить водки. Когда же девушка попала в больницу, в ее медицинских документах появилась отметка: «В состоянии алкогольного опьянения».

Сейчас врачи больницы скорой медицинской помощи, где лечилась Оксана, утверждают, что именно эта запись и стала причиной дальнейшего разбирательства по поводу стоимости операции: мол, пациентка на основании этой записи теперь не может получить больничных, вот и затеяла ее мать скандал.

Между тем, Луиза Аркадьевна принесла в редакцию несколько бумаг: договор купли-продажи протезно-ортопедических изделий, заключенный с предпринимателем В.В. Козаченко, накладную, приходно-кассовый ордер об уплате 11 тыс. 340 грн., а также  список медикаментов для проведения операции на сумму 2,5 тыс. грн. 

Что касается последнего, то все названные предметы, якобы необходимые только Оксане, явно были рассчитаны с большим «запасом».

– Написали нам список, – поясняет Луиза Аркадьевна, – 4 пары рукавиц по 35 грн., одноразовые халаты, простыни, 40 метров марли, йод, спирт. Нам сказали: все это для вас.

Не секрет, что подобные списки в больницах поставлены «на поток»: заранее отпечатывается перечень необходимого, тут как тут оказываются и предприниматели, готовые «помочь». Потому и Луизе Аркадьевне услужливо предложили обратиться к партнеру лечебного учреждения, который за 2,5 тыс. грн. незамедлительно принесет все это «в коробочке». Впрочем, пройдя по аптекам, женщина убедилась в том, что все медикаменты можно собрать за гораздо меньшую сумму, что она и сделала.

Лечение – на выбор

После оказания первой помощи Оксана больше недели оставалась в больнице, и пока лежала на костном вытяжении (нога подвешена и остается в положении, нужном для срастания костей), решался вопрос о дальнейшем ее лечении.

– Врач предложил три варианта: пластина – 3-4 тыс. грн., второй – пластина подлиннее ставится, фиксируется перелом, – рассказывает Луиза Аркадьевна. – И третий, самый  дорогой, прогрессивный, такое «ноу-хау» стоимостью около 12 тыс. грн. – импортные имплантаты (класс изделий медицинского назначения, используемых для вживления в организм или в роли протезов, заменяющих отсутствующие органы человека. – Ред.). Они ставятся в ногу, скрепляют перелом и фиксируются несколькими винтами.

Врач пояснял пациенткам, что после первых двух способов лечения Оксана полгода будет передвигаться на костылях, зато имплантаты позволят уже буквально на второй день давать нагрузку на ногу. А через месяц можно выходить на работу.

– Я ему говорю: семья у нас малообеспеченная, – продолжает Луиза Аркадьевна. – Все держится на мне. У меня нет больших денег. Выберите какой-то приемлемый вариант, чтобы и помог, и обошелся не так дорого. Но врач настивал на имплантатах и рисовал радужные перспективы. Оксана лежала на вытяжке. Шли дни, и как-то дочь сказала мне: «Надоело мучиться, доктор меня уговорил на третий вариант». В конце концов мы согласились. И я пошла собирать деньги в долг.  

Перед операцией обе женщины нервничали, а Луизе Аркадьевне пришлось еще и разбираться с бумагами.

– За 10 минут до операции мне принесли договор. Ум у меня был переключен на дочь, а тут цифры: 11 тыс. 340 грн. – стоимость набора и еще 320 грн. за вытяжение, такую гирьку, которая в больницах всегда была и использовалась по многу раз. Но мне в тот момент соображать некогда было.

Подписав договор, она попросила врача показать ей приспособление, которое должны были ставить Оксане. Но врач отговорился тем, что медикаменты находятся на стерилизации. На вопрос о том, как будет проходить операция, услышала в ответ: «Оно вам надо?».

– Если бы я знала заранее, что предложенная операция настолько травматичная, то никогда бы не согласилась,– признается Луиза Аркадьевна. – Место перелома они сверлят, вставляют штырь, который проходит через всю голень, разрушает костный канал и внизу закрепляется на кости. Оксане ставили 5 винтов. Всех этих подробностей врач не сообщал заранее, а только говорил, что метод просто революционный, и дочь быстро встанет на ноги.

Операция проходила очень тяжело, после нее нога багровела, отекала, у Оксаны начались головные боли, но дочь быстро выписали даже без консультации невролога. На третий этаж домой нам пришлось нести ее на носилках. Самое неприятное показал рентгеновский снимок: оперативное вмешательство почему-то сместило кость на 3 см, сведя на нет все результаты предыдущего костного вытяжения.   

Покажите, что я «купила»!

Постепенно Оксана приходила в себя. Только через некоторое время после всех переживаний Луиза Аркадьевна сопоставила все факты и пришла к выводу: стержень, пусть даже из особо прочного и безопасного металла, не может стоить так дорого – судя по накладной, 8 тыс. 800 грн.

К тому же, как пояснил ей представитель фирмы, оплата предусматривалась также и за набор инструментов для операции, и за страховку врачей, делавших рентген, на оплату их работы, и даже за гирю для вытяжки. Все приспособления, за которые было уплачено, затем … пациенткам никто не вернул. Больше того, после срастания кости штырь извлекут из ноги, и … он также остается в распоряжении медиков. А хирургические инструменты, как пояснил главный врач, отправили обратно на фирму-поставщик.

– Если я покупаю утюг, я его вижу, могу узнать его характеристики, кто производитель, какие есть гарантии. А здесь я ни в чем не могу убедиться. Деньги заплатила, а что купила – не видела, – рассуждает Луиза Аркадьевна. – К тому же лечение дочери обошлось мне в 14 тыс. 839 грн. – это практически моя годовая зарплата фельдшера со стажем работы 45 лет. Когда я начала требовать документы, из горздрава мне лишь ответили, что стержень изготовлен из металла «соматик». А в больнице мне предоставили документ о том, что сотрудничают с неким предпринимателем В.В. Козаченко. Ни лицензии, ни сертификата о качестве продукции я не видела!

Луиза Аркадьевна не поленилась и подошла по адресу регистрации этого предпринимателя.

Двери обычной квартиры в многоэтажке по ул. Энгельса ей открыл молодой человек, который сообщил, что снимает здесь комнату, а Козаченко здесь нет. Можно предположить, что этот самый Козаченко – попросту лицо подставное.  

Главный врач больницы скорой медицинской помощи Александр Демьянов не принимает никаких претензий со стороны матери пациентки: ведь решение о методе лечения она и ее дочь принимали самостоятельно, осознанно и подписали договор, где значится, что они знают обо всех последствиях и осложнениях после операции. 

– Они захотели модно, красиво и быстро. Поэтому приобрели один из самых дорогих имплантатов. Это было их осознанное решение, и медики никакой ответственности не несут, – утверждает Александр Демьянов. – А вопрос об имплантатах встал тогда, когда Оксана получила больничный лист с пометкой «наличие алкогольного опьянения». И начались требования поменять больничный лист, они уверяли, что не было опьянения. Ну, а медиков же надо как-то наказать.

Откуда фирма?

Главврач называет Васильеву «шантажисткой» и в подтверждние приводит слова главы Николаевской общественной организации «Центр антикоррупционных расследований» Дениса Барашковского, который уже занимался проверкой жалобы Луизы Васильевой: «Луиза Аркадьевна сама выбрала вариант. К вам никаких претензий нет!».

Между тем, сам Барашковский в разговоре с журналистом высказал совсем не однозначное мнение.

– То, что система приобретения имплантатов непрозрачная – это явно. Она непонятна для пациентов. Если больница рекламирует кого-то, она должна это делать не через врачей, а разъяснениями на каких-то стендах, подтверждать документами о фирме, которая поставляет медикаменты, а также другой исчерпывающей информацией. Всего этого нет. И что интересно: врачи ведь рекламируют самое дорогое – имплантаты за 11 тыс. грн. Вопрос в том, что это за фирмы, каким образом они лицензируются, откуда и какие штыри оказываются в больнице? Гипс можно сделать своими силами. А штырь надо заказывать, находить специалиста. В этом весь нюанс!

Денис Барашковский уверен, что врачи «хитрят» и многого не договаривают. Зато бывшие пациенты травматологического отделения оказываются более разговорчивыми с корреспондентом. Валерий, работающий таксистом, оказался в больнице одновременно  с Оксаной К. Его также лечили «современным методом», правда. менее дорогостоящим, но через три месяца после травмы он все еще ходит с палочкой.

– Коммерческий метод, который мне предложили, конечно, помогает, но не так эффективно, как врачи обещают: мол, через две недели будешь скакать и бегать. Мне сделали операцию, а наутро принесли счет на 3 тыс. 750 грн. Я посмотрел в Интернете, нашел специализированный институт в Киеве, где изготавливают такую продукцию, позвонил туда, и мне сказали, что штифт, который поставили мне, у них максимум стоит 600 грн.! За что же я должен платить остальную сумму? По долгу службы я имел дело с бумагами, хорошо разбираюсь в бухгалтерских документах. Так вот, в моем счете был обозначен налог на добавленную стоимость – 0,000. Вы понимаете, что это значит? Идет просто отмывание наличных денег, уплаченных пациентами.

Валерий рассказал также о том, как стал свидетелем того, как сосед по палате «рассчитывался» за операцию.  

– Парень позже меня попал, в феврале, и сейчас, кстати, все еще не ходит. Жена его принесла деньги, прямо на кровати разложила, пересчитала. Пришел представитель фирмы, денежки сгреб и понес сразу в ординаторскую, не скрываясь. За тот новогодний гололед они могут весь год сидеть на Канарах. Посмотрите, на каких машинах ездят доктора травматологии? О какой клятве Гиппократа может идти речь? А знаете, что мне один врач сказал? – «Доктора обидеть – значит, всю жизнь болеть».

Дорогое «спасибо» нашим медикам

Профессия врача всегда пользовалась у нас заслуженным уважением и почетом. И сейчас подавляющее большинство пациентов искренне благодарно мастерству медиков, которые, действительно, помогают вернуть здоровье, спасти жизнь. Речь сейчас – о другом. Выполняя свою, конечно же, очень нелегкую работу, врачи нередко одновременно обманывают больных, пришедших к ним с надеждой, откровенно наживаются на их болях и страданиях. Да и кто осмелится спорить с врачом в трудный момент? Суммы за операции – и не только в отделении травматологии – без преувеличения можно назвать астрономическими и необоснованнными, хоть пациенту и выдается какой-нибудь условный «прайс» или «накладная» с расценками. Проверить его в большинстве случаев нет никакой возможности. Однако, задав в Интернете, в частности, названия протезно-ортопедических приспособлений, можно без труда найти их изготовителей и цены производителя. Так, цена на стержни, которые были поставлены Оксане К., составляет не более 3-4 тыс. грн. А стоимость операций порой доходит до 12-14-16 тыс. грн. Куда идут все остальные деньги? Ответ подразумевается сам собой.

Совершенно понятно, почему все, связанное с имплантатами, окутано тайной. Подобные «сделки» невозможно прокручивать в одиночку даже самому предприимчивому и порядочному предпринимателю. В махинациях задействовано много должностных лиц, которые действуют по сговору, и каждый имеет свою выгоду. И самое неприятное в том, что врачи не признаются пациенту, во сколько они сами оценивают свою работу, берут столько, насколько смогут «раскрутить» беззащитного больного. Его фактически ставят перед необходимостью уплачивать десятки тысяч гривень, обирая его до копейки и не признаваясь в том, что львиная доля уплаченных денег попадает прямиком в карман эскулапов, а не на какие-то другие «статьи расходов».

Беда еще и в том, что этот вопрос полностью отдан на откуп медикам, чьи аппетиты растут день ото дня. Чтобы попавших на больничную койку украинцев не шокировала стоимость очередного «штыря», монополию на производство таких изделий должно иметь государство. Оно же может закупать металл по льготным ценам и продавать протезно-ортопедические изделия – также со скидками – через определенные предприятия, заключив  с ними договора. Лишь тогда пациент будет уверен в том, что получил качественный товар по разумной цене. А хирург будет открыто называть цену за свои услуги, а не уподобляться неизвестному «коробейнику», чтобы тайком залезть в карман пациенту.